Распутица. Роман в пяти частях - Владимир Владыкин

– Ничего, я с ней поговорю. Не думал, что она станет претендовать на что-то большеё…

– Что-то случилось?

– Она ходила к моей жене в школу, но я ей покажу… выдумала же?… Больше я ей ни одной шмотки не принесу.

– Тогда она совсем с ума сойдёт.

– Ничего. Боцман дома – не разгонится, я врежу ей промеж глаз, так сразу станет шёлковой.

– Ты как блатной, аж мне стало страшно!

– Ладно, к делу. Как сумку вынести из багажника? Слишком заметно.

– Давай ко мне домой. Или нельзя? Коля… ой, а что, если к сестре Вале? С ходу и отвезём?

Юлия быстро скинула поварской колпак, развязала белоснежный передник и положила на заднее сиденье.

– А тебя в кафе не хватятся?

– Я попрошу мою напарницу… присмотрит за раздачей и прикроет, если возникнет необходимость отпустить клиентов.

Они быстро поехали, правда, к Туземцевым ехать было недалеко. Он свернул в первую же улицу и, больше никуда не сворачивая, ехал прямо.

– Ты что-то недоговорила? Ты сказала: «Коля», а дальше что?

– По правде говоря, ничего особенного. Я бы не хотела, чтобы муж знал что-либо о наших отношениях.

– Ведь мы же с тобой не любовники? Я ему хотел это объяснить в тот раз, когда он приходил ко мне домой, но он меня даже не выслушал…

– Он говорит, что сам себе не доверяет, а другу – подавно, что ты запрещаешь ему общаться с Аллой, поэтому хочет, чтобы и мы с тобой не поддерживали деловых отношений. Я слышала, что твоя жена педагог?

– Да… но это он так зря обо мне плохо думает. Я поговорю с ним. Пусть не задуривает мозги своими пустыми бреднями.

Когда они приехали, Валентина была дома, а Семён с утра подался на подледную ловлю рыбы. Поэтому Валентина без особых препятствий впустила Юлию с Михаилом.

– Это мой лучший друг! – смеясь, представила его сестре.

Михаил поставил полную вещей сумку, поздоровался с круглолицей, светловолосой и полноватой хозяйкой в простом домашнем платье.

– Очень хорошо! – воскликнула Валентина, одаряя улыбкой импозантного мужчину. —Только чтобы муж про друга не узнал, – она весело засмеялась, хватаясь рукой за рот, понимая, что сболтнула лишнее.

– Миша и Коля друзья, так что придержи свою нездоровую фантазию, – недовольным тоном проговорила Юлия.

– Тем более хорошо! Я же пошутила…

– Ну ладно, вечером обязательно заскочу, без меня вещи не смотри. Мне пора сейчас быть в кафе, а я здесь торчу…

– Какая ты счастливая! Каких мужчин имеешь! – опять не сдержалась Валентина, заинтересованно глядя на Михаила, который молча улыбался…

Потом он привёз Юлию в кафе, она подхватила свой поварской атрибут и резво убежала в кафе с румянцем на круглых щеках, при этом почти не ощущая своей беременности.

Михаил постоял, закурил неторопливо, в приоткрытое окно выпустил струю дыма и уехал восвояси. «Пока я встречаюсь с Евгенией, Юля будет это вполне нормально или хотя бы терпимо воспринимать, – думал он, – наверное, я ей нравлюсь, но она этого не показывает. Хорошая баба, какая бы ещё женщина предупредила насчёт боцмана. Но я скоро завяжу с этой дурой, хватит. Значит, она отключила телефон, потому что приехал муж».

Михаил поехал на улицу Октябрьскую, где жила Евгения в трёхэтажном доме. Она должна была увидеть машину, про себя решил он, остановившись напротив. Михаил посигналил, чтобы та выглянула в окно, он уже так делал не раз, правда, тогда не было мужа, но она всё равно не впускала его. Какая разница, ведь люди могли увидеть, как Евгения садилась в машину и они уезжали подальше за город. Салон автомобиля служил им спальней.

Фигура Евгении мелькнула в окне и пропала. Через пять минут она торопливо вышла и подошла к нему.

– Ну ты сообразил подъехать! – сердито сказала она.

– А что, боцман дома или сосед зашел? – весело бросил он.

– Не остри, просто муж пошёл в магазин, а потом поедет на рыбалку…

– Мало ему морской рыбки?

– Ему милей река, соскучился…

– А по тебе разве нет?

– Миша, не остри, а чего ты сейчас приехал? Я бы тебе позвонила, а сейчас поехать никак не могу.

– Вот и хорошо! Замнём, однако, ты хорошая пройдоха, не думал, что придёшь к жене. Садись в машину! – крикнул он.

– О чём ты говоришь, Мишенька? Это тебе Юлька набрехала?

– Причём тут Юлька? Если сама перед каждым ноги раздвигаешь, думаешь, что и она такая?

Евгения покраснела, ей всё стало понятно, выходит, жена проговорилась?

– Разве твоя жена знает меня? Я уверена – не знает, может, это была другая женщина? Ведь у тебя я не одна?

– Но у тебя одной такой нос, так что хватит! И больше ничего не будет от меня; о тебе я думал лучше, а ты стервозная, подлая бабёнка.

– Да, я так и знала, как только Юльку подключил к продаже шмоток, так я тебе сразу надоела?

– Это не твоё дело, советую не высовываться. У меня к тебе всё! А надо бы печать под глаза поставить. Без этого ты не можешь…

– Ну и пошёл, катись, нужен ты мне, сам кобель! – она резко повернулась и ушла, гордо неся голову.

Михаил посмотрел на окна дома, где, как ему показалось, никого не было. А ведь у него было намерение под благовидным предлогом познакомиться с Кузьмой Дубакиным для расширения своих деловых связей. Но теперь этот вариант сотрудничества, похоже, отпадал, но в то же время от которого он пока не отказывался. Михаил поехал к музыкальной школе на Атамановскую. Нет, он уже никак не мог обходиться без посторонних связей с приличными женщинами. Вот и Лера была по-своему хороша, к тому же с мужем давно разбежались. С ней легко общаться, хотя иной раз она вела себя внешне с показной холодностью, будто была равнодушна к сексу, и вместе с тем отдавалась с азартом, что, казалось, ей было совершенно несвойственно. И в то же время Михаила к ней тянуло не только то, что можно было переспать (по её словам, без этого она и сама могла обойтись), просто Лера хороший и надёжный товарищ и подходила для поддержания его дела, ради которого и постарался забыть её недавнее увлечение. Сейчас как раз она вела урок.

Михаил поехал в бар, где у него также были налажены связи с барменами и официантками. Он завёз им пакет импортных шмоток, получил деньги за предыдущую партию. Покурил, выпил поднесённый безалкогольный коктейль и поехал опять к музыкальной школе. Лера и какой-то мужчина стояли у входа и увлечённо разговаривали… Михаил не вышел из машины и продолжал сидеть. «Кто бы это мог быть? – подумал он. – Может, мент или тот самый её тайный обожатель? Или её коллега?» Но на музыканта он был не похож. Слишком лицо грубоватое, неинтеллигентное. И чтобы тут зря не светиться, Михаил уехал. На ходу он посмотрел в смотровое зеркальце.

Лера всё так же что-то втолковывала мужчине, и он решил, что так разговаривают только учителя с родителями. Он видел, как Алла беседовала с ними, и создавалось впечатление, словно за что-то она их отчитывала.

Глава двадцатая

Вечером надо было заехать в детсад за детьми. Но Юлия позвонила туда, сказав, что задержится на час. А сама пошла к Валентине посмотреть вещи Михаила, он сказал, что всё это добро тянет на пять с половиной тысяч, а там – как удастся ей продать, он разрешает по своему усмотрению накинуть десятку-другую сверхустановленной им таксы, но не больше.

Семён, наверное, был давно дома. И она не ошиблась: он сидел на кухне в задумчиво-сосредоточенной позе и дымил папиросой. Юлия отдала ему деньги за проданное масло. Но это были пока не всё. Дома в холодильнике ещё оставалось масло, которое собиралась продать в своём подъезде. Семён со ста семидесяти пяти рублей должен был дать ей двадцать пять рублей. Но Юля не взяла ни рубля, сказав, что возьмёт, когда продаст всё масло.

Она пересмотрела все вещи: в сумке лежало десять джинс «Монтана», которые брали за штуку по триста рублей, затем десять японских зонтиков и джинсовые юбки, платья сафари и батники. Она не взяла домой ни одной вещи исключительно из опасения, чтобы не увидел муж и что у неё от него появилась тайна, Юлию это немало тревожило, так как омерзительно жить как бы с оглядкой, но обстоятельства были сильнее её.

– Ну и что ты будешь с ними делать? – спросила Валентина не без некоторой зависти.

– Как что, продам! Сейчас вынесу сумку на улицу – все сбегутся, – весело, с озорным блеском в глазах ответила Юлия.

– Ну да, и тут же схватит милиция, у нас завистливых людей полно, – засмеялась сестра, словно намекая и на себя.

– Ничего, за это не посадят…

– Ты серьёзно так думаешь? – удивилась она. Неужели перед ней та самая Юлия, которая в своё время, работая в санаторной столовой, конфликтовала с завстоловой?

– А что же, я должна сидеть сложа руки или париться в кафе за сто двадцать рублей? Я зайду к Светке, может, она найдёт покупателей?

– Ну да, она найдёт, а ты себе денежки положишь в карман? – засмеялась сестра, и за её смехом скрывалась завуалированная укоризна.